Пройдя надоевшее топкое болото, я остановился на кромке кедрового острова, чтобы сделать очередные таксационные записи.

Глаза радовал могучий, древний кедровник, в котором матово поблёскивала там и сям созревшая рябина и пирамиды высились серебристые пихты. Было сумрачно и покойно. Изредка тишина нарушалась писком гаечек да в вершинах кадров переговаривались юркие клесты.

Остро пахло созревшей кедровой шишкой. Я углубился в журнал. Неожиданно рядом послышался лёгкий шорох. Поднял голову и увидел напротив, не далее десяти метров, на поваленном старом кедре крупного тёмного соболя!

Он чувствовал себя вполне спокойно. Потянулся, поскрёб передними лапками дерево, потом присел и принялся, совсем как кошка, старательно умываться.

Соболя редко приходится наблюдать в свободной обстановке, и я следил за ним, не пропуская ни одного движения.

Вдруг тишину разорвал резкий свист крыльев, и что-то, чуть не задев мою голову, подобно снаряду, обрушилось на соболя.

Раздался визг, потом хрипенье, полетели во все стороны перья.

Я вскочил на ноги и только тогда разобрал, что на зверька бросился ястреб-тетеревятник, но, видимо, просчитался и сам попал в беду, потому что крутился на земле, бил напрасно крыльями, пытаясь подняться в воздух.

Я подбежал к ним.

Пернатый разбойник уже лежал на боку, а соболь, ухватив его шею передними лапами, мёртвой хваткой впился в горло.

Когти тетеревятника, в свою очередь, сжимали, словно дужки капкана, зад у соболя.

Через минуту глаза ястреба закатились, и он, последний раз хлопнув крыльями, испустил дух. Соболь продолжал сжимать челюсти. И только тогда, когда я пошевелил тушку ястреба носком сапога, соболь откинулся в сторону и заметался. Когти ястреба не разжались, соболь оказался в ловушке.

Я накрыл зверька полой плаща, и, взяв его левой рукой, правой попытался вынуть когти, но не смог. Сквозь брезент слышалось частое биение его сердца.

Осторожно, стараясь не повредить зверька, я отрезал обе лапы у пернатого бандита и снова пытался разжать страшные когти, но они словно закаменели.

Пришлось, укутав зверька в плащ, нести его в избушку.

Там мы вдвоём с рабочим, с большим трудом, при помощи плоскогубцев вытащили ястребиные когти и смазав глубокие раны йодом, отпустили соболя. Наш герой минуту помедлил, казалось, набирая силы, потом, прихрамывая и занося истерзанный зад в сторону, короткими прыжками достиг густого пихтача.